Учиться иллюзионному искусству в России мы не можем – просто негде

Кто-то, быть может, и рад обманываться, когда на сцене творятся непостижимые уму чудеса, но только не искушенное жюри самого известного конкурса иллюзионистов, ФИСМа, каждые три года выявляющего сильнейшего из сотни волшебников со всего мира. Обмануть такое жюри нельзя – его можно только покорить. Теперь, когда позади остались яркие выступления участников нынешнего фестиваля, который прошел в английском городке Блэкпул, даже можно представить себе, как бы это могло быть.

Например, так. Звучит спокойная музыка, на сцену выходит юноша и … в его руках оживают карты. Они взлетают и падают, появляются из ниоткуда, чтобы в следующее мгновение превратиться в дым или блестки конфетти, они как кокетливые барышни меняют наряды, пестря всеми цветами радуги, они завораживают таинственностью и красотой в руках молодого иллюзиониста. Когда иллюзия исчезает, зрители в едином порыве поднимаются со своих мест. Так выглядит номер победителя.

Обо всем этом руководитель саратовского театра магии и фокусов «Самокат» Сергей Щукин рассказывает, делясь с журналистом «Богатея» впечатлениями о недавней поездке в Великобританию со своей творческой семьей.

К сожалению, ничего не меняется: за рубежом к первому российскому театру сценического волшебства относятся с теплотой и трепетом, тогда как на родине артисты продолжают работать в мало подходящих для течения творческого процесса условиях. Пожалуй, найдутся и те, кто вопросят: но ведь на то они и фокусники, чтобы трансформировать реальность? Приходится констатировать, что фокус с помещением – единственный, который не получается у Щукиных до сих пор.

Ну да мы говорим о ФИСМе, а не об отношении властей к одному из муниципальных театров. Для начала – немного истории.

С. Щукин: Объединения сценических волшебников стали возникать в начале двадцатого века. До этого иллюзионисты противились сплачиванию, они боялись, что им придется раскрывать свои магические секреты. Но объединение все-таки состоялось и даже принесло большую пользу.

Первым в 1905 году появился Лондонский магический круг. Волшебники страны стали издавать журнал, в котором делились секретами мастерства и передавали друг другу накопленный опыт. Потом стали проводиться фестивали и конкурсы, обучающие семинары с участием мастеров иллюзионного жанра, а артисты, которые нарушали правила, могли быть дискредитированы. В 1928 году возникла Французская ассоциация артистов-престидижитаторов, в 1931 – канадская, следом – Немецкий магический круг. И вот в 1937 году вице-президент французской ассоциации Жюль Дотель на одном из заседаний в Париже высказал предложение создать всемирную организацию, которая объединила бы в своем составе все национальные. Коллеги его в этом поддержали.

Но претворить идею в жизнь не удалось – началась Вторая мировая война, и только десять лет спустя пятьсот иллюзионистов из восемнадцати стран собрались в Париже и приняли решение о создании ФИСМ (Международная федерация иллюзионных обществ). Сейчас в эту организацию входят шестьдесят семь национальных объединений стран. Существуют ФИСМы Африки, Азии, Европы, Латинской Америки, Северной Америки и Океании. Саму федерацию возглавляет президент, который занимает этот пост на выборной основе.

Корр.: Насколько я знаю, «Самокат» уже не первый раз принимает участие в соревнованиях такого масштаба?

С. Щукин: Да, для нас это уже третий по счету ФИСМ. Сначала мы были в Швеции. Потом, через три года, в Китае, где Артем Щукин вошел в десятку сильнейших фокусников мира. Как правило, посетить чемпионат приглашают наиболее маститых, авторитетных иллюзионистов, а для участия в конкурсе зовут тех, кто одержал победу на российских национальных конкурсах. Наш театр получил официальное приглашение от Лондонского магического круга. От России в этот раз было всего человек пять. Трое выступали и не заняли никаких мест. Остальные, как и мы, смотрели и учились. Для нас это огромная школа мастерства, в следующие три года у нас в творчестве все будет кипеть.
Учиться иллюзионному искусству в России мы не можем – просто негде. Как режиссер драматического театра, я могу поехать в Москву посмотреть спектакли во МХАТе, «Ленкоме», театре Вахтангова, встретиться с режиссерами, побывать в лаборатории, а как фокуснику мне поехать некуда. Где нам черпать опыт? Только по Интернету? К сожалению, в России нет объединения фокусников, но нашу страну представляет Московский клуб фокусников. Это не совсем законно, и сейчас делаются попытки такое объединение создать. Инициативная группа из Санкт-Петербурга прислала мне письменное предложение учредить в Саратове свою региональную организацию. Когда такие организации появятся в разных городах страны, можно будет задуматься о создании российского ФИСМ. Я думаю, это будет очень хорошо. Ведь есть же союзы театральных, цирковых деятелей, а почему бы не быть Союзу иллюзионистов России?

Корр.: Сергей Вадимович, расскажите все с самого начала. Как ехали на конкурс?

С. Щукин: Добраться из Лондона до Блэкпула оказалось очень сложно. В Лондоне старейший в мире метрополитен, разобраться в нем практически невозможно. Это город в городе. К счастью, оказалось, что англичане очень доброжелательные люди, всегда готовые помочь. Они нас вели, подсказывали. Что поразило, транспорт у них приходит секунда в секунду, отправление тоже строго по расписанию. Англичане – это люди, которые соблюдают порядок. Если стоит очередь, а ты делаешь поползновение в сторону, на тебя посмотрят, как будто ты с другой планеты. Я интересовался у англичан, как они относятся к России. Они говорят: «Мы откроем вам безвизовый режим тогда, когда вы будете делать то, что делаем мы в Европе». В Англии, например, очень много инвалидов-колясочников. И для них везде существуют специальные спуски: в магазинах, в театрах, на вокзалах. У нас такого не увидишь даже в Москве.

Корр.: Наверное, и в самом Блэкпуле ориентироваться было нелегко – учитывая то количество артистов, которое там собралось?

С. Щукин: Да уж, в Блэкпул приехало около трех тысяч иллюзионистов со всего мира. Были представлены почти все страны, даже африканские. Двадцать пятый по счету чемпионат проходил в оперном театре – одном из самых больших в Европе. Этот театр, которому почти двести лет, находится в огромном шикарном здании.
В конкурсе участвовало сто пятьдесят молодых людей. В основном, возраст участников не превышал двадцати пяти лет. И чемпионом мира стал двадцатилетний артист из Южной Кореи Ю Хо-Джин. Многие корейцы, кстати, выступили очень хорошо. Я подошел к руководителю корейской делегации и спросил, как им удается готовить таких артистов. Оказалось, что правительство Южной Кореи стало поддерживать иллюзионный жанр, в стране даже открылся колледж по обучению фокусам, выпускникам которого выдается государственный дип-лом по профессии иллюзионист. Туда идет большой поток молодежи. В стране стали проводиться международные конкурсы, соревнования в области магии и фокусов, и за последние пять-шесть лет корейцы добились больших успехов.

Корр.: Многим было бы интересно узнать о технической стороне ФИСМа. Как он проходил?

С. Щукин: Каждому участнику отводилось на выступление десять минут, ни секундой больше. На сцене стояла лампа, и если загорался желтый свет – это означало, что прошло девять минут, а после того, как загорался красный, фокуснику давалось пятнадцать секунд. Если он не успевал за это время закончить номер, занавес мгновенно опускался, и артиста дисквалифицировали, он покидал чемпионат. Так случилось с тремя.
Но программа фестиваля не ограничивалась выступлениями конкурсантов. Параллельно проходили лекции лучших иллюзионистов мира из США, Канады, Германии, Японии. Они передавали свою блистательную технику, показывали, как надо работать со зрительным залом. Мы с Маргаритой посетили около тридцати таких лекций и семинаров. Приходилось перебегать из зала в зал, потому что хотелось посмотреть и на лучших фокусников тоже. Мало того, на фестиваль приехали сто тридцать пять фирм, продающих фокусы, из сорока стран. В огромнейшем зале, где они расположились, продавалось все.

Корр.: Вы, конечно, не уехали без покупок?

С. Щукин: Мы возвращались домой с огромными чемоданами, с сумками за спиной и в руках. В известной американской фирме мы приобрели куклу для вентрологии (чревовещания), и сейчас я готовлю с ней номер, купили много интересных трюков. Уже в этом сезоне мы выпустим два новых представления: «Волшебные иллюзии» и «Комедийная магия».
Когда нам говорят, что мы хорошо отдохнули в Англии, я отвечаю: «Вам бы такой отдых!» Каждый день приходилось вставать в восемь утра. Программа начиналась примерно в половине девятого и заканчивалась в одиннадцать вечера. Некогда было даже перекусить. По приезду в Саратов мы слегли.

Корр.: Сейчас Ваш коллектив уходит в отпуск. Есть ли надежда, что по выходу из него если не решится, то хотя бы сдвинется с мертвой точки вопрос с предоставлением театру нового помещения?

С. Щукин: Нет, помещение нам не дадут, это уже очевидно. Мы сейчас настойчиво просим власти отдать театру дополнительные сто метров – это три пустующие комнаты за стенкой. Мы задыхаемся: нам уже некуда складывать реквизит – скоро гора на шкафах дорастет до потолка. По этому поводу я уже встречался с губернатором, написал письма депутатам, но вначале получил от нового министра культуры Краснощековой ответ о том, что театр в здании Дома офицеров будет сохранен. Более того, управление по культуре города уже нашло деньги, чтобы заплатить за аренду театром дополнительных площадей. Если это случится, мы, наконец, сможем открыть школу по обучению детей фокусам – родители и дети давно нас об этом просят.

Беседовала Екатерина БОГДАНОВА